Война за великий персидский путь

Конфликт Баку и Тегерана продолжает набирать обороты.

Обе стороны сейчас проводят масштабные военные учения вблизи совместной границы.  Параллельно произошла довольно жесткая дипломатическая пикировка.

Стоит отметить, что Тегеран назвал Баку «сионистским режимом», который представляет  угрозу национальной безопасности Ирана. Видимо, поводом для этого стала информация о размещении израильских беспилотников на территории Азербайджана, которые, по неподтвержденным данным, предназначены для нанесения ударов по иранским ядерным объектам.

Азербайджанская диаспора составляет в Иране крупнейшее этническое меньшинство, составляющее около 30% населения страны. Поэтому прецедент территориального реванша Азербайджана в Карабахе Тегеран воспринял, как угрозу своему суверенитету. В Иране власти здраво предположили, что такой сценарий может быть повторен и у них.

Еще одной реальной причиной кризиса отношений стала угроза иранскому торговому маршруту, который шел через территорию Карабаха в Армению и, по сути, представлял собой «серый» транспортный хаб, через который можно было вывезти или ввезти что угодно, тем более, что страна де-факто находится в экономической блокаде. Кроме того попутная «серая» торговля имела большую ценность для северо-западных провинций Ирана, которые натурально с нее кормились.

Не случайно начало ирано-азербайджанской конфронтации совпало с озвученными Ильхамом Алиевым претензиями в отношении приграничной армянской провинции Сюник и попыток Азербайджана взять под контроль магистраль, связывающую Иран с Арменией. Баку, а затем и Анкара публично заявили о том, что намерены «пробить» коридор через Мегри.

В Тегеране осознают, что если планы Азербайджана и Турции станут реальностью, Иран лишится стратегически важной коммуникации, связывающей его с Европой. В связи с этим было заявлено, что в случае отступления армян из Сюникской области (она отделяет Нахичевань от основного Азербайджана) иранская армия начнет боевые действия против Баку.

Иран сейчас находится в сложной ситуации. С одной стороны Турция – это один из крупнейших торговых партнеров, с другой – пантюркисткая политика и усиление военно-политического влияния в Азербайджане ведет к усилению тюркского сепаратизма в северо-западных провинциях, населенных этническими азербайджанцами. Для Тегерана это катастрофический сценарий. Также безальтернативно воспринимается угроза транспортному «хабу» в Карахабе и торговому маршруту в Армению как стратегическому пути, связывающему страну с Европой.

Для России, теряющей влияние на Южном Кавказе, иранское вмешательство, действующее против экспансионистской пантюркистской политики Турции объективно в плюс. В регионе дал о себе знать новый центр силы, несогласный с итогами карабахского конфликта, и заинтересованный в сохранении статус-кво непризнанной территории.

Как десятилетиями воюющая держава Иран имеет множество эффективных инструментов «мягкой» и не очень силы, способной влиять на несговорчивых соседей. Однако, здесь надо помнить, что клерикальный Тегеран Москве не союзник, а скорее партнер по интересам, где объективные условия толкают две страны навстречу друг другу.